В марте 2025 года консалтинговая компания КСЛ в рамках подготовки к ReIndustry Expo провела исследование, в котором приняли участие 558 представителей промышленных, производственных и торговых компаний. Мы хотели понять, как бизнес меняет стратегию в условиях неопределённости и ограниченных ресурсов.
Ранее мы показали распределение ответов по ключевым вопросам исследования. Теперь представляем неочевидные аналитические выводы по этим данным.
Отдельная благодарность за помощь в этом деле — Виктору Коданеву, директору по образованию и консалтингу Bidzaar, который занимался обработкой данных, аналитикой и подготовкой итогового отчёта.
Первый вывод, о котором поговорим сегодня, касается фундаментального сдвига в стратегиях развития российского бизнеса. Если сравнить долю компаний, выбравших те или иные инвестиционные направления, с показателями прошлого года, можно увидеть, как меняются приоритеты.
Вот как выглядят относительные изменения, рассчитанные на основе базы 2024 года:
- на 13% сократилось число компаний, планирующих расширение мощностей,
- на 5% вырос интерес к цифровизации,
- почти вдвое (на 80%) увеличилась доля тех, кто запускает проекты глубокой роботизации.
Инвестиции компаний в проекты по развитию в 2024-2025 гг.:
Российский бизнес переключается с экстенсивного пути развития на интенсивный. Вместо наращивания объемов за счет новых площадей и оборудования компании выбирают оптимизацию существующих ресурсов.
Мы попросили экспертов прокомментировать этот тренд.
Почему экстенсивная модель перестала работать
«Бизнес пересматривает стратегию развития в сторону выживания. Расширение мощностей требует ресурсов — денег, площадей, людей, материалов. Сегодня их либо нет, либо они обходятся слишком дорого. Свободных складов нет, персонала не хватает, а стоимость запуска новых процессов резко выросла.
Даже если проект выглядит привлекательным, ему сложно пройти фильтр по окупаемости. Чтобы получить инвестиции, нужно уложиться в горизонт 2–3 лет, а это сегодня редкость. Высокая ставка отбивает желание инвестировать в долгую, и любые вложения приходится финансировать из текущих операционных эффектов.
Инвестиции одобряют при сроке окупаемости в 2–3 года, поэтому проекты приходится финансировать из текущих операционных эффектов.
Параллельно растёт инфляционное давление: дорожают материалы, растут зарплаты, а рынок не готов это принимать в цене конечного продукта. Возникает эффект «ножниц»: затраты растут, платёжеспособность снижается.
В таких условиях оптимизация становится не выбором, а единственным способом удержаться на плаву. Это подтверждают все компании, с которыми мы работаем: повестка сместилась внутрь — к повышению эффективности собственных процессов.
Особенно это заметно в логистике. Здесь два главных вектора — производительность и устойчивость. Почти 90% клиентов, с которыми мы взаимодействуем, прямо говорят: логистика может стать причиной падения продаж. Если она не справляется, теряет вся компания.
Логистика может стать причиной падения продаж. Если она не справляется, теряет вся компания.
Поэтому, когда речь заходит об автоматизации или роботизации, вопрос уже не в окупаемости, а в способности выдерживать нагрузку. Один из клиентов сформулировал это так: "Через пять лет у нас просто не будет людей. Мы не сможем найти их ни за какие деньги".
И это не гипотеза. Такие сценарии уже реализуются в Европе — полностью роботизированные склады возникают не из-за технологического энтузиазма, а из-за невозможности нанять персонал.
Компании вынуждены вкладываться в автоматизацию, чтобы сохранить устойчивость.
При этом модель финансирования тоже изменилась. Если раньше бизнес-кейс проходил через инвесткомитет, сегодня действует другой принцип: "Хочешь что-то поменять — делай это за счёт внутренних резервов".
Я сам был в таких ситуациях и в 2008-м, и в 2014-м. Тогда, как и сейчас, внутри крупных компаний говорили: денег нет, делайте всё из своего бюджета. Поэтому сначала приходится оптимизировать затраты, на этом сформировать задел, и уже потом запускать изменения».
Роботизация как условие конкурентоспособности
«2024 год стал водоразделом для логистической отрасли в России. Те, кто еще вчера полагался на дешевую рабочую силу и интуитивное развитие складской инфраструктуры, сегодня сталкиваются с дефицитом персонала, увеличением расходов и растущим давлением со стороны технологических лидеров.
На этом фоне роботизация логистики больше не воспринимается как «опция» — это вопрос будущей конкурентоспособности.
На примере опыта индустрии и лидеров рынка, в том числе разработчиков интеллектуальной робототехники, становится очевидно, что бизнес уходит от экстенсивного пути развития к интенсивному, что, в свою очередь, требует повышения зрелости процессов и переборки операционных моделей.
Парадоксально, но основным стоп-фактором автоматизации в логистике оказалось не отсутствие технологий как таковых. Роботы, манипуляторы, тележки — все это уже есть на рынке.
Проблема в другом: никто не знает, как правильно с этим работать. Нет ни одной компании, которая могла бы предложить легитимную и проверенную «дорожную карту» роботизации.
Развитие отрасли требует не просто инвестиций — оно требует экспериментов, методического накопления знаний и создания гибкой экосистемы для масштабируемых решений.
Вендоры поставляют железо, но не экспертизу, а консультанты предлагают цифровые решения без наработанной методологии внедрений. Поэтому развитие отрасли требует не просто инвестиций — оно требует экспериментов, методического накопления знаний и создания гибкой экосистемы для масштабируемых решений».
Что это значит для рынка
Данные исследования и комментарии экспертов указывают, что переход от экстенсивного к интенсивному развитию — это долгосрочный тренд, который определит конкурентоспособность компаний на годы вперед.
Те, кто первыми освоят эту модель и научатся извлекать максимум из существующих ресурсов, получат серьезное преимущество. Остальным придется догонять в условиях растущей стоимости ресурсов и сужающегося окна возможностей.
